PSYCHOLOGICAL ASPECTS OF THE IMAGE OF TIMANTE IN PIETRO METASTASIO'S MUSICAL DRAMA 'DEMOFONTE'

Типичный главный герой музыкального произведения эпохи барокко предстаёт перед нами как воплощение идеалов своего времени, словно ожившая статуя античного героя, облачённая в пышные одежды XVII-XVIII веков. Будь то монарх, полководец или знатный вельможа, этот герой неизменно обладает целым набором добродетелей, которые, подобно драгоценным камням в короне, сияют в его характере. Во-первых, это непоколебимая верность долгу и чести, готовность пожертвовать личным счастьем ради государственных интересов. Персонажи с лёгкостью отказываются от любви всей жизни, если того требует политическая необходимость, демонстрируя стоицизм, достойный древнеримских философов. Во-вторых, это бесстрашие и отвага на поле боя. Барочный герой с энтузиазмом бросается в гущу сражения, для него нет преград, кроме тех, что он сам себе устанавливает из соображений морали и социальных норм. Наконец, это благородство духа и великодушие по отношению к поверженным врагам: герой способен простить даже самого коварного злодея, демонстрируя милосердие, достойное святого, – впрочем, не забывая при этом о политической выгоде такого жеста. «Барочный герой – это идеальный гражданин эпохи Просвещения: идеальный подданный, идеальный государь, идеальный друг, идеальный возлюбленный. Барочный сюжет – это великие люди в великих ситуациях: то, что превратилось в главный дефицит современной меркантильной эпохи с ее потаканием мелочности и эгоизму, с ее культом комфорта и идеальной приспособленности»

Психологический портрет подобного персонажа представляет собой сложную структуру личностной идентичности, где внешние добродетели выступают механизмом психологической защиты и самопрезентации. Известный психолог Эрик Эриксон в своей работе «Идентичность: юность и кризис» отмечает, что идентичность формируется в процессе взаимодействия с окружающей средой, где каждый индивид сталкивается с необходимостью разрешения внутренних конфликтов между своими потребностями и социальными ожиданиями

По этой самой причине в мире оперного искусства бытует мнение, что герои опер-seria страдают от хронической «картонности». Данный диагноз, поставленный многими критиками и исследователями, словно «прилип» к персонажам барочных опер. Действительно, при поверхностном взгляде герои опер-seria могут показаться «плоскими», потому что их добродетели часто идут впереди личностных качеств, а эмоции кажутся преувеличенными до гротеска. Барочных персонажей часто упрекают в предсказуемости, словно они движутся по сцене не по собственной воле, а по заранее начертанным линиям. Решения и поступки нередко воспринимаются как механические, лишённые глубины и психологической достоверности, будто они – не живые люди, а ожившие аллегории добродетелей, сошедшие с назидательных гравюр. Более того, стереотипность образов благородных героев опер-seria порой вызывает у современного зрителя чувство, близкое к déjà vu: кажется, что перед нами всё тот же персонаж, лишь переодетый в новый костюм и поющий другую арию. Кажущаяся взаимозаменяемость героев стала своего рода общим местом в критике барочной оперы, подобно тому, как обязательные арии da capo стали неотъемлемой частью её музыкальной структуры. Несколько лет тому назад отечественный слушатель вряд ли усомнился бы в конечном вердикте: «оперы-seria XVIII века полностью отошли в забвение как целостные произведения, давным-давно не ставятся на сценах»

В психологическом контексте герои опер-seria представляют собой гораздо более сложную личностную структуру, нежели кажется на первый взгляд. Знаменитый драматург Пьетро Метастазио создавал персонажей с глубоким пониманием не только их амплуа и символичности, но и внутренней психологической динамики личности. Как отмечает психолог Карл Юнг в работе «Архетип и символ», «символ всегда больше, чем его непосредственный очевидный смысл»

Данное исследование посвящено анализу психологических аспектов образа Тиманта, главного героя музыкальной драмы «Демофонт» (1733 г.), с позиций современной психологии личности. Работа рассматривает внутренние психологические механизмы формирования личности героя, его идентичности и поведенческих стратегий в контексте барочной эпохи. На первый взгляд, Тимант кажется типичным героем барокко. Однако при более глубоком анализе в психологическом измерении персонаж Тиманта представляет собой интересный пример транзитивной личности, балансирующей между барочными канонами и зарождающейся романтической чувствительностью, где традиционные социальные нормы вступают в противоречие с индивидуальными эмоциональными импульсами. Итак, рассмотрим тезисно: основная драматургия оперы строится на конфликте Тиманта с окружающим его миром: он не только вступает в отношения со своей подданной до официального признания брака, но и идёт против божественных предписаний, что выводит его личную драму за рамки типичной барочной дилеммы «долг против чувства». Тимант активно сопротивляется предначертанному, бросая вызов как судьбе, так и богам – это сближает его с романтическими бунтарями, отказывающимися мириться с установленным порядком вещей. В отличие от типичного благородного героя, Тимант предстаёт почти слабохарактерным и ранимым; его эмоциональность особенно ярко контрастирует с образом отца, Демофонта – воплощением благородного правителя. Подобная эмоциональная неустойчивость предвосхищает чувствительность романтических героев. Также Тимант проявляет необычную для престолонаследника готовность отказаться от претензий на трон. За этим решением скрывается иной мотив: возможность беспрепятственно соединиться с возлюбленной. Такая сложная мотивация выделяет его среди стандартных персонажей барокко, для которых слава и власть – высшие блага. Наконец, в образе Тиманта видны своеобразные зачатки трагического восприятия мира, характерного для романтизма, и особенно ярко это проявляется в третьем действии, богатом на монологи Тиманта о бессмысленности жизни и о его фатальном преступлении, где он сравнивает себя с трагическими героями Аргоса и Фив.

Таким образом, перед нами встаёт захватывающая проблема: действительно ли Пьетро Метастазио создал психологический прототип нового типа героя – личности, которая находится в постоянном конфликте с социальными институтами? Является ли образ Тиманта сложной психологической моделью переходной эпохи, где индивидуальность начинает преодолевать жёсткие социальные ограничения? В данной статье мы попытаемся разгадать эту интригующую загадку, анализируя психологический портрет Тиманта, его место в контексте сюжета и в контексте развития оперного искусства.

Цель исследования – провести психолого-личностный анализ характера Тиманта, выявив его уникальные черты и психологические детерминанты, отличающие его от типичных барочных героев. Исследование стремится раскрыть внутренний мир героя, его мотивацию и конфликты, а также проследить возможные зачатки романтической чувствительности в его образе. Актуальность исследования обусловлена необходимостью изучения психологических аспектов художественных образов прошлого для понимания закономерностей личностного развития и становления индивидуальности в искусстве различных эпох. Современный подход к анализу художественных текстов, основанный на достижениях психологии личности, позволяет глубже проникнуть в суть образов и выявить их психологическую сложность, часто скрытую за внешней «идеальностью» барочных героев. Изучение образа Тиманта позволит проследить эволюцию представления о личности в искусстве от барокко к романтизму. Новизна работы заключается в применении комплексного психолого-личностного анализа образа Тиманта в контексте барочной эпохи. В отличие от традиционных подходов, которые часто акцентируют внимание на внешних проявлениях и социальном статусе героя, данное исследование стремится проникнуть в его внутренний мир, выявив возможные зачатки романтической чувствительности и противоречия между социальными нормами и индивидуальными стремлениями. Это позволит по-новому взглянуть на образ Тиманта, выходя за рамки стереотипного восприятия барочных героев.

Работа имеет теоретическую значимость, расширяя понимание эволюции представлений о личности в искусстве. Использование современных психологических концепций для анализа художественного текста позволит обогатить теоретические знания о психологии личности в контексте исторического развития. Исследование может стать основой для дальнейших исследований, посвященных психологическому анализу художественных образов различных эпох. Практическая значимость исследования заключается в возможности использования полученных результатов в преподавании курсов по истории культуры, психологии, литературе и искусству. Анализ образа Тиманта может быть использован для разработки методических материалов, направленных на более глубокое понимание психологических аспектов художественных произведений. Работа может быть полезна для специалистов в области культуры, искусства и психологии, а также для широкой аудитории, интересующейся историей и психологией.

Психологический анализ драмы Метастазио раскрывает сложную систему внутрисемейных и социальных конфликтов, где каждый персонаж становится носителем уникальной модели поведения. Демофонт представляет классический архетип правителя, балансирующего между жёсткими социальными нормами и личностной моралью. Его готовность следовать божественным предписаниям оракула демонстрирует внутренний конфликт между государственным долгом и человеческой эмпатией: он безропотно выполняет предписание оракула, требующего приносить в качестве ежегодной жертвы невинную деву в храме Апполона, чтобы защитить Херсонес от неведомой хвори. Будучи благородным барочным правителем, Демофонт тем не менее считает этот обычай слишком ужасным и кровавым и, не желая с ним смиряться, спрашивает у оракула, когда можно будет прекратить эту ежегодную череду жертвоприношений, на что получает весьма туманный, но крайне важный ответ

Рисунок 1 - Цитата 1

DOI:10.60797/PSY.2025.6.3.1

Понять смысл предписания не может никто, даже Демофонт. Поэтому, скрепя сердце, он вынужден готовиться к очередному жертвоприношению.

В противовес барочному благородству правителя Херсонеса Фракийского уже во второй сцене предстаёт его старший сын – Тимант – который (что уже весьма необычно для персонажа благородных кровей в опере-seria) не желает почитать государственные законы, хоть и является прямым наследником трона. Тимант олицетворяет психологический тип бунтаря, который находится в постоянной оппозиции к установленным правилам. Его поведение – это не просто юношеский протест, но глубокий личностный кризис самоидентификации. Запретная любовь к Дирчее становится для него механизмом психологического самоутверждения и преодоления социальных барьеров, а готовность рисковать социальным статусом ради любви свидетельствует о формировании нового типа личности, где индивидуальные переживания важнее жёстких социальных конструктов, что нехарактерно для оперного искусства эпохи барокко. Тимант и Дирчея знают, что если их запретная связь откроется, то по закону государства Дирчею будут обязаны казнить, ибо Тимант, как будущий правитель, имеет право вступать в отношения исключительно с девушками венценосного рода. Ситуация осложняется не только этим: в день ежегодного жертвоприношения Дирчея вместе с другими девушками будет отдана на волю судьбе, и её имя рискует быть вынутым из урны. Конфликт усугубляется, когда Демофонт вызывает Тиманта для заключения брака с принцессой Креузой, которая пребывает в тот же день, – такое обещание Демофонт дал правителю Фригии. Вместо того чтобы «по закону жанра» покорно отдаться судьбе, принять волю богов и участь наследника трона, Тимант активно бунтует не только против ежегодного обряда, но и против воли отца. Отношения между Демофонтом и Тимантом представляют классическую модель межпоколенческого конфликта. Отец, представитель консервативной системы, и сын, стремящийся к личной свободе, создают динамическую психологическую картину трансформации социальных норм. Драматургия оперы построена на тонком балансе между индивидуальной волей героя и объективными социальными ограничениями. Каждый персонаж становится носителем уникальной психологической стратегии поведения в экстремальных условиях.

Первым делом Тимант пытается договориться с Креузой попробовать расстроить свадьбу, чем, естественно, крайне серьёзно оскорбляет честь венценосной особы. Затем, после взятия Дирчеи под стражу, он отправляется молить отца оставить девушку в живых. На ярчайшем контрасте выписана его чувствительность по сравнению с рассудительным Демофонтом. Излишней эмоциональностью Тимант даже невольно выдаёт свои нежные чувства по отношению к Дирчее (но не их запретную связь), чем вызывает гневное удивление отца. Однако Демофонт, демонстрируя черты справедливого правителя, быстро смягчает своё решение, даруя Дирчее жизнь в обмен на согласие Тиманта на брак с Креузой

Рисунок 2 - Цитата 2

DOI:10.60797/PSY.2025.6.3.2

Поистине словно персонаж из другой эпохи, Тимант вместо благодарного и благородного подчинения начинает противиться и этим условиям. Терпение Демофонта заканчивается: он должен оставить в веках пример разумности и справедливости, поэтому ужесточает наказание для Тиманта – Дирчея будет отдана богам без жребия. Тимант в лучших традициях романтической моды на безумие говорит отцу, что начинает впадать в отчаяние, терять рассудок и из-за этого угрожает самому правителю

Рисунок 3 - Цитата 3

DOI:10.60797/PSY.2025.6.3.3

Далее, сговорившись с отцом Дирчеи, Тимант планирует побег и размышляет об этом в своём монологе

[5]

(рис. 4):

Рисунок 4 - Цитата 4

DOI:10.60797/PSY.2025.6.3.4

Желание принести в жертву мирной жизни с возлюбленной трон, свой статус и своё будущее в качестве правителя – подобные рассуждения не свойственны престолонаследнику в рамках оперы-seria. Поведение Тиманта иллюстрирует классический механизм психологического бунта против установленных норм. Его готовность рисковать статусом наследника престола ради любви к Дирчее становится символом зарождающейся романтической чувствительности. Угрозы отцу, эмоциональная нестабильность и готовность к радикальным действиям – всё это маркеры глубокого внутреннего конфликта персонажа, который станет лейтмотивом многих произведений грядущей эпохи романтизма.

Чтобы ещё ярче выписать образ Тиманта, П. Метастазио на контрасте вводит в драму дополнительную любовную линию, что характерно для его творческого метода. Данная сюжетная ветвь включает Керинта, младшего сына Демофонта, и Креузу, принцессу Фригии, наречённую невесту Тиманта. Параллельная любовная линия Керинта и Креузы создаёт дополнительный психологический контрапункт. Если Тимант нарушает социальные нормы открыто и эмоционально, то Керинт и Креуза демонстрируют более тонкую модель внутреннего конфликта, где личные чувства стремятся проявиться сквозь жёсткие барочные социальные конструкты. Креуза представляет классический психологический тип барочного персонажа – её внутренние переживания жёстко контролируются социальными предписаниями. Монологическая сцена раскрывает глубокий конфликт между индивидуальным чувством и государственным долгом, что является характерной психологической моделью для искусства эпохи барокко

Рисунок 5 - Цитата 5

DOI:10.60797/PSY.2025.6.3.5

Именно такими идеями и должен руководствоваться барочный персонаж, и это, в равной степени, применимо к персонажам обоих полов.

На ярчайшем контрасте с благородными и возвышенными чувствами Креузы в следующей же сцене выступает Тимант, и устраивает то, что никак нельзя ожидать от персонажа барочной оперы – он оскверняет храм. Данная сцена – глубокий психологический протест против жёстких социальных и религиозных норм. Тимант фактически протестует против традиционной системы барочных ценностей, разрушая не только физическое пространство храма, но и символическую структуру социального порядка.

Примечательна психологическая метаморфоза Тиманта в момент появления отца. Его мгновенный переход от бунтарского экстаза к полной капитуляции раскрывает механизм психологической незрелости. Крайне жестока, но более чем справедлива в этот момент речь Демофонта

Рисунок 6 - Цитата 6

DOI:10.60797/PSY.2025.6.3.6

Слабохарактерность принца в этой ситуации контрастирует с его же революционными порывами, что создаёт многослойный психологический портрет, свойственный скорее для персонажей эпохи романтизма. Праведный гнев отца вселяет в Тиманта ужас, и он моментально сдаётся, позволяя заковать себя в цепи. Параллельно с арестом Тиманта Демофонт приказывает тут же расправится с Дирчеей. Однако нежная натура и эмоциональность принца не позволяют ему с честью принять последствия своего мятежа, и он выдаёт их с Дирчеей страшную тайну

[5]

(рис. 7):

Рисунок 7 - Цитата 7

DOI:10.60797/PSY.2025.6.3.7

Изумлению Демофонта нет предела, он вынужден остановить ритуал. Дирчея и Тимант в это время изо всех сил стремятся оправдать друг друга; и речь Тиманта о том, как он пытался заслужить благосклонность Дирчеи, более чем показательна для предвестника романтических страстей

[5]

(рис. 8):

Рисунок 8 - Цитата 8

DOI:10.60797/PSY.2025.6.3.8

После эмоциональной сцены признаний любовники оказываются в темницах. Кажется, ситуация безвыходная, но на сцену выходит Креуза, пытается убедить Демофонта проявить милосердие, и представляет она в этот момент классический паттерн благородства. Её вмешательство символизирует трансформацию традиционной барочной модели поведения, где личная воля венценосной особы может влиять на жёсткие социальные структуры.

Тем временем Керинт приводит к Демофонту Дирчею с маленьким Олинтом – живым доказательством любви главных героев – и это создаёт психологическую развязку конфликта. Демофонт, демонстрируя милосердие, фактически разрушает собственную предыдущую систему ценностей, что подчёркивает динамичность человеческой природы. Благую весть Керинт, словно голубь мира, несёт Тиманту в темницу. В благодарность за это Тимант делает ещё более неожиданную для барочного персонажа вещь – отказывается от трона в пользу младшего брата, столь великодушно спасшего жизнь и ему, и Дирчее

Рисунок 9 - Цитата 9

DOI:10.60797/PSY.2025.6.3.9

На первый взгляд, отказ Тиманта от трона в пользу младшего брата выглядит как акт беспрецедентного барочного великодушия. Однако при более тщательном рассмотрении мы вновь обнаруживаем в этом жесте элементы, нехарактерные для типичного героя оперы-seria. В то время как персонажи других произведений Метастазио готовы жертвовать всем ради высших идеалов, Тимант, по сути, идёт на этот шаг ради личного счастья. Отказ от трона можно интерпретировать как весьма прагматичное решение, позволяющее ему беспрепятственно соединиться с Дирчеей. Парадоксальность образа Тиманта заключается в его способности совмещать черты романтического героя и потенциального барочного антагониста. Действия принца постоянно балансируют на грани социальной нормы, что создаёт дополнительное психологическое напряжение и ещё сильнее сбивает нас с толку при анализе данного образа. Более того, именно действия Тиманта, нарушающие установленный порядок, становятся движущей силой драматургического конфликта – это ставит под вопрос традиционное распределение ролей в опере-seria.

Кульминационным моментом становится откровение Матузио о происхождении Дирчеи. Тимант, узнав, что она дочь Демофонта и, следовательно, его сестра, впадает в состояние, сопоставимое с трагедией греческих мифологических героев. Его реакция демонстрирует глубокий психологический надлом: вместо рационального осмысления ситуации он погружается в экзистенциальное отчаяние. Каждый шорох, каждое дуновение ветра воспринимается им как обвинительный приговор. Апогей драмы наступает, когда Тимант отвергает собственного сына. В знаменитейшей арии «Misero pargoletto» он демонстрирует такую глубину отчаяния, что все остальные персонажи застывают в немом ужасе, словно античные статуи.

Тимант балансирует на грани безумия, свойственного персонажам эпохи расцвета романтизма, и демонстрирует невероятную эмоциональную глубину, психологическую незащищённость. Его образ перестаёт быть героически-барочным и превращается в сложную экзистенциальную модель человеческой природы. Данный эпизод не только демонстрирует мастерство Метастазио в создании напряжённых драматических ситуаций, но и показывает, как автор смело экспериментирует с жанровыми конвенциями оперы-seria. Что же получается: Тимант – прообраз мятежной личности эпохи романтизма? Творчество Метастазио было ближе в романтизму, чем мы могли подумать? Стало быть, величайший либреттист уловил тенденцию коллективного бессознательного, когда все устали от «штампованных» героев, и публике хотелось чего-то более подвижного?

Действительно, образ Тиманта в «Демофонте» демонстрирует черты, которые мы привыкли ассоциировать с романтическими героями. Однако было бы слишком смело утверждать, что Метастазио намеренно создавал прообраз мятежной личности эпохи романтизма. Скорее, мы наблюдаем тонкое чутьё автора к изменениям в общественных настроениях и эстетических предпочтениях публики. Вспомним, что Метастазио работал в период, когда барочная опера-seria достигла пика своего развития и начала испытывать потребность в обновлении. Эксперименты с характерами персонажей и сюжетными поворотами можно рассматривать как попытку «освежить» жанр, не разрушая его фундаментальных основ. Провал «Катона в Утике» Леонардо Винчи (главный герой в конце умирает прямо на сцене; финальный хор и счастливый конец отсутствуют

Однозначный ответ даёт нам последняя картина музыкальной драмы, где все сюжетные линии получают своё логическое завершение. Матузио радостно бежит к Демофонту с письмом от своей супруги, после чего они отправляются в домашний храм, где спрятано другое письмо. Затем весь дворец наполняется великой радостью – Дирчея действительно дочь Демофонта, но Тимант – не сын правителя; он сын Матузио

Рисунок 10 - Цитата 10

DOI:10.60797/PSY.2025.6.3.10

Сакральный смысл пророчества оракула раскрывается через парадоксальную самоидентификацию Тиманта как «невиновного узурпатора государства». Современный зритель может увидеть в Тиманте черты романтического героя, однако на самом деле они свидетельствуют о его социальном статусе, который не соответствует благородному происхождению. В контексте оперы-seria XVIII века подобный персонаж не мог занять центральное место, что делает выбор Метастазио особенно интригующим.Данный сюжетный ход можно рассматривать как смелый эксперимент драматурга: он фактически помещает в центр повествования персонажа, который по канонам жанра должен был бы появляться в комических интермедиях или менее престижных жанрах, таких как «serenata» или «componimento drammatico». «Нередко присутствовавшее в барочной опере <…> смешение высокого и низкого, патетического и фарсового, шокировавшее приверженцев академического вкуса в XVIII веке, также являлось частью этого стремления охватить всё и построить художественное мироздание из самых причудливых и пёстрых элементов», отмечает российский музыковед, доктор искусствоведения Л.В. Кириллина

[3]

. Таким образом, Тимант становится символом внутреннего конфликта, балансируя между новаторством и традицией. Либреттист создаёт произведение, которое одновременно отвечает ожиданиям западной публики, ценящей сословные признаки, и расширяет художественные возможности оперы-seria.Психологическая сложность Тиманта, его борьба с внутренними «демонами» и стремление найти своё место в мире делают его образ многослойным и глубоким. Этот персонаж становится не только жертвой обстоятельств, но и активным участником своей судьбы, что придаёт его истории особую значимость и резонирует с человеческим опытом.

Исследование показало, что Тимант является персонажем, не соответствующим канонам барочного героя, и представляет собой сложный психологический портрет. Тимант, «невиновный узурпатор», выступает символом внутреннего конфликта, балансируя между традиционными ожиданиями и стремлением к самоидентификации, что делает его образ многослойным и глубоким. Анализ выявил в Тиманте черты, предвосхищающие романтического героя, но в контексте барочной оперы-seria его положение в центре повествования можно рассматривать как новаторский прием, расширяющий художественные возможности жанра. Таким образом, исследование подтвердило потенциал психологического анализа художественных текстов для выявления сложных личностных характеристик и эволюции представлений о личности в искусстве.

Творчество Метастазио – настоящий Эверест оперного искусства, но в русскоязычном сегменте мы пока что едва ли добрались до базового лагеря. Сейчас на русском языке не наберётся и десятая часть переводов наследия великого драматурга. Разумеется, нам доступна и диссертация Евгении Киселевой, и перевод работы Оливье Рувьера, однако для того, чтобы полностью погрузиться в эстетические принципы Метастазио и в целом всей эпохи, недостаточно прочитать рассуждения и исследования одного человека на выбранную тему с выдержками из либретто. Кто знает, может быть, в процессе перевода мы встретим ещё нескольких персонажей неблагородных кровей, которые, подобно Тиманту, «невиновно узурпировали» главные партии в операх-seria? Подобные встречи обещают быть не менее захватывающими и столь же поучительными для читателей, слушателей и просто барочных энтузиастов, как и музыкальная драма «Демофонт» – тонкая игра с жанровыми ожиданиями, где кажущееся нарушение канона в итоге оказывается его утверждением, но на новом, более сложном уровне.