ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ОБРАЗА ТИМАНТА В МУЗЫКАЛЬНОЙ ДРАМЕ «ДЕМОФОНТ» ПЬЕТРО МЕТАСТАЗИО
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ОБРАЗА ТИМАНТА В МУЗЫКАЛЬНОЙ ДРАМЕ «ДЕМОФОНТ» ПЬЕТРО МЕТАСТАЗИО
Аннотация
Данное исследование представляет психолого-личностный анализ характера Тиманта в музыкальной драме Пьетро Метастазио «Демофонт» с позиций современной психологии личности. В статье раскрываются внутренние психологические механизмы формирования личности героя, его идентичности и поведенческих стратегий. Особое внимание уделяется психологическим детерминантам мятежности характера, механизмам внутриличностного конфликта, процессам самоидентификации и трансформации личностной структуры, а также диагностике акцентуаций характера в контексте барочной эпохи. Исследование демонстрирует потенциал психологического анализа художественных текстов для понимания закономерностей личностного развития и становления индивидуальности в искусстве различных эпох.
1. Введение
Типичный главный герой музыкального произведения эпохи барокко предстаёт перед нами как воплощение идеалов своего времени, словно ожившая статуя античного героя, облачённая в пышные одежды XVII-XVIII веков. Будь то монарх, полководец или знатный вельможа, этот герой неизменно обладает целым набором добродетелей, которые, подобно драгоценным камням в короне, сияют в его характере. Во-первых, это непоколебимая верность долгу и чести, готовность пожертвовать личным счастьем ради государственных интересов. Персонажи с лёгкостью отказываются от любви всей жизни, если того требует политическая необходимость, демонстрируя стоицизм, достойный древнеримских философов. Во-вторых, это бесстрашие и отвага на поле боя. Барочный герой с энтузиазмом бросается в гущу сражения, для него нет преград, кроме тех, что он сам себе устанавливает из соображений морали и социальных норм. Наконец, это благородство духа и великодушие по отношению к поверженным врагам: герой способен простить даже самого коварного злодея, демонстрируя милосердие, достойное святого, – впрочем, не забывая при этом о политической выгоде такого жеста. «Барочный герой – это идеальный гражданин эпохи Просвещения: идеальный подданный, идеальный государь, идеальный друг, идеальный возлюбленный. Барочный сюжет – это великие люди в великих ситуациях: то, что превратилось в главный дефицит современной меркантильной эпохи с ее потаканием мелочности и эгоизму, с ее культом комфорта и идеальной приспособленности» .
Психологический портрет подобного персонажа представляет собой сложную структуру личностной идентичности, где внешние добродетели выступают механизмом психологической защиты и самопрезентации. Известный психолог Эрик Эриксон в своей работе «Идентичность: юность и кризис» отмечает, что идентичность формируется в процессе взаимодействия с окружающей средой, где каждый индивид сталкивается с необходимостью разрешения внутренних конфликтов между своими потребностями и социальными ожиданиями . Следовательно, подобный характер можно рассматривать как сложную систему защитных механизмов психики. Персонаж подавляет свои истинные чувства и желания, заменяя их строгими принципами долга и чести. Формирование такого типа личности (характерного для эпохи барокко) происходило под влиянием общества того времени. Важным психологическим контекстом является трансформация личностной структуры в период абсолютизма, когда индивидуальность фактически нивелируется государственной машиной, а герой становится проекцией коллективного бессознательного. Наконец, нельзя забывать о влиянии Контрреформации. Католическая церковь, стремясь противостоять протестантизму, активно использовала искусство для утверждения своих идеалов. Благородный герой, готовый жертвовать собой ради высших целей, прекрасно вписывался в эту парадигму. Подобно тому, как барочная музыка сплетает множество голосов в сложную полифонию, образ благородного персонажа вобрал в себя множество влияний своей эпохи, став её ярким и характерным воплощением.
По этой самой причине в мире оперного искусства бытует мнение, что герои опер-seria страдают от хронической «картонности». Данный диагноз, поставленный многими критиками и исследователями, словно «прилип» к персонажам барочных опер. Действительно, при поверхностном взгляде герои опер-seria могут показаться «плоскими», потому что их добродетели часто идут впереди личностных качеств, а эмоции кажутся преувеличенными до гротеска. Барочных персонажей часто упрекают в предсказуемости, словно они движутся по сцене не по собственной воле, а по заранее начертанным линиям. Решения и поступки нередко воспринимаются как механические, лишённые глубины и психологической достоверности, будто они – не живые люди, а ожившие аллегории добродетелей, сошедшие с назидательных гравюр. Более того, стереотипность образов благородных героев опер-seria порой вызывает у современного зрителя чувство, близкое к déjà vu: кажется, что перед нами всё тот же персонаж, лишь переодетый в новый костюм и поющий другую арию. Кажущаяся взаимозаменяемость героев стала своего рода общим местом в критике барочной оперы, подобно тому, как обязательные арии da capo стали неотъемлемой частью её музыкальной структуры. Несколько лет тому назад отечественный слушатель вряд ли усомнился бы в конечном вердикте: «оперы-seria XVIII века полностью отошли в забвение как целостные произведения, давным-давно не ставятся на сценах» .
В психологическом контексте герои опер-seria представляют собой гораздо более сложную личностную структуру, нежели кажется на первый взгляд. Знаменитый драматург Пьетро Метастазио создавал персонажей с глубоким пониманием не только их амплуа и символичности, но и внутренней психологической динамики личности. Как отмечает психолог Карл Юнг в работе «Архетип и символ», «символ всегда больше, чем его непосредственный очевидный смысл» . Психологический анализ героев Метастазио раскрывает захватывающие механизмы внутриличностных конфликтов, и при ближайшем рассмотрении, персонажи обнаруживают глубину и сложность, сравнимую с многослойностью барочной музыки. Возьмем, к примеру, образ Артаксеркса из одноимённой оперы, самой популяной у Метастазио (положена на музыку 83-мя композиторами ). На поверхности мы видим идеального правителя, воплощение благородства и великодушия. Однако Метастазио мастерски показывает внутренний конфликт героя между долгом правителя и человеческими чувствами друга, возлюбленного и сына. Артаксеркс не «картонная» фигура, которая должна прощать врагов в силу своего амплуа, а живой человек, борющийся с собственными эмоциями и сомнениями. В «Фемистокле» Метастазио создает образ знаменитейшего могучего полководца, который разрывается между любовью к отечеству и долгом благодарности. Желание Фемистокла защитить родину и остаться при этом благодарным своему благодетелю Ксерксу – это не просто следование предначертанной судьбе, а мучительный выбор, показанный с психологической достоверностью, которая могла бы вызвать зависть у романистов XIX века. Женские персонажи Метастазио также далеки от «штампованности». Возьмем, например, Эмиру из «Сироя» – сложный, многогранный образ, сочетающий в себе силу и уязвимость, мудрость венценосной особы, отвагу наследницы трона и страстность женщины. Метастазио показывает нам не статую добродетели, а живого человека со своими слабостями и противоречиями. Величайший драматург фактически предвосхитил современные психологические концепции личности, создавая героев, которые преодолевают упрощённые представления о человеческой природе. Каждый персонаж – это микрокосм внутренних психологических процессов, где внешняя сдержанность скрывает сложный эмоциональный мир. Следовательно, «картонность» героев опер-seria является скорее мифом, нежели реальной характеристикой. Это сложные психологические конструкты, которые отражают глубинные механизмы личностной адаптации в условиях жёстких социальных ограничений эпохи барокко.
Данное исследование посвящено анализу психологических аспектов образа Тиманта, главного героя музыкальной драмы «Демофонт» (1733 г.), с позиций современной психологии личности. Работа рассматривает внутренние психологические механизмы формирования личности героя, его идентичности и поведенческих стратегий в контексте барочной эпохи. На первый взгляд, Тимант кажется типичным героем барокко. Однако при более глубоком анализе в психологическом измерении персонаж Тиманта представляет собой интересный пример транзитивной личности, балансирующей между барочными канонами и зарождающейся романтической чувствительностью, где традиционные социальные нормы вступают в противоречие с индивидуальными эмоциональными импульсами. Итак, рассмотрим тезисно: основная драматургия оперы строится на конфликте Тиманта с окружающим его миром: он не только вступает в отношения со своей подданной до официального признания брака, но и идёт против божественных предписаний, что выводит его личную драму за рамки типичной барочной дилеммы «долг против чувства». Тимант активно сопротивляется предначертанному, бросая вызов как судьбе, так и богам – это сближает его с романтическими бунтарями, отказывающимися мириться с установленным порядком вещей. В отличие от типичного благородного героя, Тимант предстаёт почти слабохарактерным и ранимым; его эмоциональность особенно ярко контрастирует с образом отца, Демофонта – воплощением благородного правителя. Подобная эмоциональная неустойчивость предвосхищает чувствительность романтических героев. Также Тимант проявляет необычную для престолонаследника готовность отказаться от претензий на трон. За этим решением скрывается иной мотив: возможность беспрепятственно соединиться с возлюбленной. Такая сложная мотивация выделяет его среди стандартных персонажей барокко, для которых слава и власть – высшие блага. Наконец, в образе Тиманта видны своеобразные зачатки трагического восприятия мира, характерного для романтизма, и особенно ярко это проявляется в третьем действии, богатом на монологи Тиманта о бессмысленности жизни и о его фатальном преступлении, где он сравнивает себя с трагическими героями Аргоса и Фив.
Таким образом, перед нами встаёт захватывающая проблема: действительно ли Пьетро Метастазио создал психологический прототип нового типа героя – личности, которая находится в постоянном конфликте с социальными институтами? Является ли образ Тиманта сложной психологической моделью переходной эпохи, где индивидуальность начинает преодолевать жёсткие социальные ограничения? В данной статье мы попытаемся разгадать эту интригующую загадку, анализируя психологический портрет Тиманта, его место в контексте сюжета и в контексте развития оперного искусства.
Цель исследования – провести психолого-личностный анализ характера Тиманта, выявив его уникальные черты и психологические детерминанты, отличающие его от типичных барочных героев. Исследование стремится раскрыть внутренний мир героя, его мотивацию и конфликты, а также проследить возможные зачатки романтической чувствительности в его образе. Актуальность исследования обусловлена необходимостью изучения психологических аспектов художественных образов прошлого для понимания закономерностей личностного развития и становления индивидуальности в искусстве различных эпох. Современный подход к анализу художественных текстов, основанный на достижениях психологии личности, позволяет глубже проникнуть в суть образов и выявить их психологическую сложность, часто скрытую за внешней «идеальностью» барочных героев. Изучение образа Тиманта позволит проследить эволюцию представления о личности в искусстве от барокко к романтизму. Новизна работы заключается в применении комплексного психолого-личностного анализа образа Тиманта в контексте барочной эпохи. В отличие от традиционных подходов, которые часто акцентируют внимание на внешних проявлениях и социальном статусе героя, данное исследование стремится проникнуть в его внутренний мир, выявив возможные зачатки романтической чувствительности и противоречия между социальными нормами и индивидуальными стремлениями. Это позволит по-новому взглянуть на образ Тиманта, выходя за рамки стереотипного восприятия барочных героев.
Работа имеет теоретическую значимость, расширяя понимание эволюции представлений о личности в искусстве. Использование современных психологических концепций для анализа художественного текста позволит обогатить теоретические знания о психологии личности в контексте исторического развития. Исследование может стать основой для дальнейших исследований, посвященных психологическому анализу художественных образов различных эпох. Практическая значимость исследования заключается в возможности использования полученных результатов в преподавании курсов по истории культуры, психологии, литературе и искусству. Анализ образа Тиманта может быть использован для разработки методических материалов, направленных на более глубокое понимание психологических аспектов художественных произведений. Работа может быть полезна для специалистов в области культуры, искусства и психологии, а также для широкой аудитории, интересующейся историей и психологией.
2. Основные результаты
Психологический анализ драмы Метастазио раскрывает сложную систему внутрисемейных и социальных конфликтов, где каждый персонаж становится носителем уникальной модели поведения. Демофонт представляет классический архетип правителя, балансирующего между жёсткими социальными нормами и личностной моралью. Его готовность следовать божественным предписаниям оракула демонстрирует внутренний конфликт между государственным долгом и человеческой эмпатией: он безропотно выполняет предписание оракула, требующего приносить в качестве ежегодной жертвы невинную деву в храме Апполона, чтобы защитить Херсонес от неведомой хвори. Будучи благородным барочным правителем, Демофонт тем не менее считает этот обычай слишком ужасным и кровавым и, не желая с ним смиряться, спрашивает у оракула, когда можно будет прекратить эту ежегодную череду жертвоприношений, на что получает весьма туманный, но крайне важный ответ (рис. 1):
Рисунок 1 - Цитата 1
В противовес барочному благородству правителя Херсонеса Фракийского уже во второй сцене предстаёт его старший сын – Тимант – который (что уже весьма необычно для персонажа благородных кровей в опере-seria) не желает почитать государственные законы, хоть и является прямым наследником трона. Тимант олицетворяет психологический тип бунтаря, который находится в постоянной оппозиции к установленным правилам. Его поведение – это не просто юношеский протест, но глубокий личностный кризис самоидентификации. Запретная любовь к Дирчее становится для него механизмом психологического самоутверждения и преодоления социальных барьеров, а готовность рисковать социальным статусом ради любви свидетельствует о формировании нового типа личности, где индивидуальные переживания важнее жёстких социальных конструктов, что нехарактерно для оперного искусства эпохи барокко. Тимант и Дирчея знают, что если их запретная связь откроется, то по закону государства Дирчею будут обязаны казнить, ибо Тимант, как будущий правитель, имеет право вступать в отношения исключительно с девушками венценосного рода. Ситуация осложняется не только этим: в день ежегодного жертвоприношения Дирчея вместе с другими девушками будет отдана на волю судьбе, и её имя рискует быть вынутым из урны. Конфликт усугубляется, когда Демофонт вызывает Тиманта для заключения брака с принцессой Креузой, которая пребывает в тот же день, – такое обещание Демофонт дал правителю Фригии. Вместо того чтобы «по закону жанра» покорно отдаться судьбе, принять волю богов и участь наследника трона, Тимант активно бунтует не только против ежегодного обряда, но и против воли отца. Отношения между Демофонтом и Тимантом представляют классическую модель межпоколенческого конфликта. Отец, представитель консервативной системы, и сын, стремящийся к личной свободе, создают динамическую психологическую картину трансформации социальных норм. Драматургия оперы построена на тонком балансе между индивидуальной волей героя и объективными социальными ограничениями. Каждый персонаж становится носителем уникальной психологической стратегии поведения в экстремальных условиях.
Первым делом Тимант пытается договориться с Креузой попробовать расстроить свадьбу, чем, естественно, крайне серьёзно оскорбляет честь венценосной особы. Затем, после взятия Дирчеи под стражу, он отправляется молить отца оставить девушку в живых. На ярчайшем контрасте выписана его чувствительность по сравнению с рассудительным Демофонтом. Излишней эмоциональностью Тимант даже невольно выдаёт свои нежные чувства по отношению к Дирчее (но не их запретную связь), чем вызывает гневное удивление отца. Однако Демофонт, демонстрируя черты справедливого правителя, быстро смягчает своё решение, даруя Дирчее жизнь в обмен на согласие Тиманта на брак с Креузой (рис. 2):
Рисунок 2 - Цитата 2
Поистине словно персонаж из другой эпохи, Тимант вместо благодарного и благородного подчинения начинает противиться и этим условиям. Терпение Демофонта заканчивается: он должен оставить в веках пример разумности и справедливости, поэтому ужесточает наказание для Тиманта – Дирчея будет отдана богам без жребия. Тимант в лучших традициях романтической моды на безумие говорит отцу, что начинает впадать в отчаяние, терять рассудок и из-за этого угрожает самому правителю (рис. 3):
Рисунок 3 - Цитата 3
Рисунок 4 - Цитата 4
Чтобы ещё ярче выписать образ Тиманта, П. Метастазио на контрасте вводит в драму дополнительную любовную линию, что характерно для его творческого метода. Данная сюжетная ветвь включает Керинта, младшего сына Демофонта, и Креузу, принцессу Фригии, наречённую невесту Тиманта. Параллельная любовная линия Керинта и Креузы создаёт дополнительный психологический контрапункт. Если Тимант нарушает социальные нормы открыто и эмоционально, то Керинт и Креуза демонстрируют более тонкую модель внутреннего конфликта, где личные чувства стремятся проявиться сквозь жёсткие барочные социальные конструкты. Креуза представляет классический психологический тип барочного персонажа – её внутренние переживания жёстко контролируются социальными предписаниями. Монологическая сцена раскрывает глубокий конфликт между индивидуальным чувством и государственным долгом, что является характерной психологической моделью для искусства эпохи барокко (рис. 5):
Рисунок 5 - Цитата 5
На ярчайшем контрасте с благородными и возвышенными чувствами Креузы в следующей же сцене выступает Тимант, и устраивает то, что никак нельзя ожидать от персонажа барочной оперы – он оскверняет храм. Данная сцена – глубокий психологический протест против жёстких социальных и религиозных норм. Тимант фактически протестует против традиционной системы барочных ценностей, разрушая не только физическое пространство храма, но и символическую структуру социального порядка.
Примечательна психологическая метаморфоза Тиманта в момент появления отца. Его мгновенный переход от бунтарского экстаза к полной капитуляции раскрывает механизм психологической незрелости. Крайне жестока, но более чем справедлива в этот момент речь Демофонта (рис. 6):
Рисунок 6 - Цитата 6
Рисунок 7 - Цитата 7
Рисунок 8 - Цитата 8
Тем временем Керинт приводит к Демофонту Дирчею с маленьким Олинтом – живым доказательством любви главных героев – и это создаёт психологическую развязку конфликта. Демофонт, демонстрируя милосердие, фактически разрушает собственную предыдущую систему ценностей, что подчёркивает динамичность человеческой природы. Благую весть Керинт, словно голубь мира, несёт Тиманту в темницу. В благодарность за это Тимант делает ещё более неожиданную для барочного персонажа вещь – отказывается от трона в пользу младшего брата, столь великодушно спасшего жизнь и ему, и Дирчее (рис. 9):
Рисунок 9 - Цитата 9
Кульминационным моментом становится откровение Матузио о происхождении Дирчеи. Тимант, узнав, что она дочь Демофонта и, следовательно, его сестра, впадает в состояние, сопоставимое с трагедией греческих мифологических героев. Его реакция демонстрирует глубокий психологический надлом: вместо рационального осмысления ситуации он погружается в экзистенциальное отчаяние. Каждый шорох, каждое дуновение ветра воспринимается им как обвинительный приговор. Апогей драмы наступает, когда Тимант отвергает собственного сына. В знаменитейшей арии «Misero pargoletto» он демонстрирует такую глубину отчаяния, что все остальные персонажи застывают в немом ужасе, словно античные статуи.
Тимант балансирует на грани безумия, свойственного персонажам эпохи расцвета романтизма, и демонстрирует невероятную эмоциональную глубину, психологическую незащищённость. Его образ перестаёт быть героически-барочным и превращается в сложную экзистенциальную модель человеческой природы. Данный эпизод не только демонстрирует мастерство Метастазио в создании напряжённых драматических ситуаций, но и показывает, как автор смело экспериментирует с жанровыми конвенциями оперы-seria. Что же получается: Тимант – прообраз мятежной личности эпохи романтизма? Творчество Метастазио было ближе в романтизму, чем мы могли подумать? Стало быть, величайший либреттист уловил тенденцию коллективного бессознательного, когда все устали от «штампованных» героев, и публике хотелось чего-то более подвижного?
Действительно, образ Тиманта в «Демофонте» демонстрирует черты, которые мы привыкли ассоциировать с романтическими героями. Однако было бы слишком смело утверждать, что Метастазио намеренно создавал прообраз мятежной личности эпохи романтизма. Скорее, мы наблюдаем тонкое чутьё автора к изменениям в общественных настроениях и эстетических предпочтениях публики. Вспомним, что Метастазио работал в период, когда барочная опера-seria достигла пика своего развития и начала испытывать потребность в обновлении. Эксперименты с характерами персонажей и сюжетными поворотами можно рассматривать как попытку «освежить» жанр, не разрушая его фундаментальных основ. Провал «Катона в Утике» Леонардо Винчи (главный герой в конце умирает прямо на сцене; финальный хор и счастливый конец отсутствуют ) действительно показал, что публика не была готова к радикальным изменениям в оперном каноне. Так что же не так с образом Тиманта?
Однозначный ответ даёт нам последняя картина музыкальной драмы, где все сюжетные линии получают своё логическое завершение. Матузио радостно бежит к Демофонту с письмом от своей супруги, после чего они отправляются в домашний храм, где спрятано другое письмо. Затем весь дворец наполняется великой радостью – Дирчея действительно дочь Демофонта, но Тимант – не сын правителя; он сын Матузио (рис. 10).
Рисунок 10 - Цитата 10
3. Заключение
Исследование показало, что Тимант является персонажем, не соответствующим канонам барочного героя, и представляет собой сложный психологический портрет. Тимант, «невиновный узурпатор», выступает символом внутреннего конфликта, балансируя между традиционными ожиданиями и стремлением к самоидентификации, что делает его образ многослойным и глубоким. Анализ выявил в Тиманте черты, предвосхищающие романтического героя, но в контексте барочной оперы-seria его положение в центре повествования можно рассматривать как новаторский прием, расширяющий художественные возможности жанра. Таким образом, исследование подтвердило потенциал психологического анализа художественных текстов для выявления сложных личностных характеристик и эволюции представлений о личности в искусстве.
Творчество Метастазио – настоящий Эверест оперного искусства, но в русскоязычном сегменте мы пока что едва ли добрались до базового лагеря. Сейчас на русском языке не наберётся и десятая часть переводов наследия великого драматурга. Разумеется, нам доступна и диссертация Евгении Киселевой, и перевод работы Оливье Рувьера, однако для того, чтобы полностью погрузиться в эстетические принципы Метастазио и в целом всей эпохи, недостаточно прочитать рассуждения и исследования одного человека на выбранную тему с выдержками из либретто. Кто знает, может быть, в процессе перевода мы встретим ещё нескольких персонажей неблагородных кровей, которые, подобно Тиманту, «невиновно узурпировали» главные партии в операх-seria? Подобные встречи обещают быть не менее захватывающими и столь же поучительными для читателей, слушателей и просто барочных энтузиастов, как и музыкальная драма «Демофонт» – тонкая игра с жанровыми ожиданиями, где кажущееся нарушение канона в итоге оказывается его утверждением, но на новом, более сложном уровне.